Джека откровенно мало волновали какие-то воображаемые проценты от пока еще нуля, да и кнаты, сикли и прочие металлические кругляшки - тоже. Если бы сделка осуществлялась посредством более очевидной валюты, ну например в сахарных перьях или щелбанах, Джек бы, возможно, и принял участие в торгах, но вот деньгами заведовал Алекс, он же и вступил в переговоры, а Найтшеду осталось лишь поддержать его.
- Каждому, - от балды ляпнул Джек и уставился в потолок, который и то был интересней. Внутренний компас настойчиво тянул его подальше от Ла Реве, впрочем, и любой другой, даже менее интуитивно развитый человек ощутил бы накал страстей в их беседе. Потолок же был безмятежно красив.
Медленно переступая и выгибая шею на пределе возможностей, Джек едва удержал равновесие при вспышке слева, и так и замер, осознавая, что произошло. Алекс, судя по всему, уцелел, по крайней мере что-то алексоподобное вцепилась в Джека сбоку и настойчиво уговаривало посмотреть.
Джек, разумеется, зажмурился. Приоткрыл один глаз, убедился, что с потолком все ок и он не собирается обрушиться, и снова зажмурился.
В конце концов, что бы там ни было, разрушение было далеко от катастрофического - стены стояли, крыша держалась, пол не проваливался, а все остальное было просто финтифлюфлюшками и излишествами.
Вот только рубины...
Найтшед сглотнул, картина масштабов происшествия претерпела серьезные изменения. Все, что было хоть как-то связано с Гриффиндором, было неприкосновенно и свято. Завалявшийся под кроватью носок Гарри Поттера следовало немедленно прибить на стену в рамочке и с памятной табличкой. Что уж говорить о часах, которые каждый день символизировали славу и мощь величайшего факультета Хогвартса? Камушков там было больше, чем в трех других часах вместе взятых.
- Знаешь, Эмори, - Джек прокашлялся, чтобы вернуть голосу привычную тональность. - Знаешь, нам с Алексом надо срочно отойти. В уборную. Ты же подождешь нас здесь, да?

Доминик довольно улыбалась, на цыпочках выбираясь из своей спальни. Один замечательный семикурсник с Рейвенкло, который проявлял к Ник недвусмысленную симпатию уже вторую неделю, назначил ей свидание в выручай-комнате, чему, скажем честно, Уизли была очень даже рада. Он был симпатичным, достаточно умным, в меру настойчивым и весьма интересным, а так как на данный момент рыжая не искала особо серьезных отношений, ей этого вполне хватало. А уж после сегодняшней прогулки в Хогсмиде, Уизли окончательно поняла, что такого парня, хотя бы сейчас, упускать не стоит.
Выбравшись незамеченной из спальни Рейвенкло, Уизли старалась тихо и неприметно перемещаться и по школе тоже. Хоть Ник и была старостой и, если что, всегда могла оправдать свои ночные похождения какими-нибудь ужасно важными делами, она прекрасно знала, что МакГонагалл не была дурой, да и неплохо знала расписание дежурств старост. К большому сожалению самих старост. Да и натолкнуться на Наземникуса у Ник, как и у всей более-менее адекватной части Хогвартса, желания не было. Да и рыжая старалась избегать прекрасной возможности попрактиковаться в натирании кубков или котлов.
Ее путь пролегал мимо холла с песочными часами, в которых находились баллы-камни факультетов. У Уизли это место всегда вызывало какой-то даже трепет, эти исполинские механизмы, отмеряющие борьбу факультетов за право называться лучшим. Одно из немногих мест, которое держало соперничество домов в рамках.
Когда рыжая уже почти миновала последний часы, она уловила знакомый голос, произносящий фамилию, которую так сильно ненавидел его владелец. Позже Доминик не раз спросит себя о том, какой великой Ровены ее понесло туда, и почему она, соплохвост ее возьми, не прошла мимо на свое прекрасное свидание, но сейчас Уизли по какому-то жестокому року судьбу направилась в сторону надвигающейся на нее со скоростью бладжера беды.
– Незачем так громко орать посреди ночи, Эмми, и упоминать Поттера всуе. Не дай Мерлин, призовешь его еще. – выйдя из темноты коридора, тихим голосом сказала Ник. – Я ведь могу быть не единственной, кто тебя услышит, – Уизли, наконец, разглядела тех, с кем разговаривал француз. – Найтшед? Хэллэуэй? – тут в голову Доминик уже начали закрадываться сомнения и опасения, потому что она прекрасно знала удивительную закономерность: если Джек и Алекс находятся вместе, рядом с ними обязательно произойдет какой-нибудь косяк, который ей предстоит разгребать. "О, Мерлин, пусть я ошибаюсь." – А вы что тут делаете?
Присутствие этих троих в одном месте ночью было самым большим предсказателем беды. И когда Ник уже собиралась снять с них по паре баллов для проформы и удалиться, в поле ее зрения попали гриффиндорские часы. Вернее то, что от них осталось. Глаза рыжей расширились и, она была в этом позже не уверена, но на протяжении нескольких секунд она стояла с открытым ртом, глотая воздух и не имея ни единого слова в своем словарном запасе, чтобы описать ситуацию. И, к сожалению, это было единственным, что она могла сказать:
– Охуеть.

Отредактировано Dominique Weasley (2014-10-26 01:57:19)

Алекс физически ощущал, что брат разделяет его страхи и опасения по поводу того, соучастниками чего они внезапно стали. Мысли у Хэллуэйя путались знатно, так что составить более-менее связное предложение вслух представляло для него непростую задачу: извилины со скрипом работали в другом направлении, обрабатывая ситуацию со всех ее сторон и ища наиболее рациональное решение. Рейвенкловец был готов взвыть от невозможности прямо сейчас сесть на пол с Джеком и поговорить обо всем, что произошло, потому что нет лучшего способа найти выход, чем устроить мозговой штурм, один на двоих с кузеном. Алекс мог выдавать по сотне бредовых вариантов в минуту, Джек же легко их делил на годные и негодные, а потом пальцем безошибочно тыкал в самый лучший, который и становился планом.
В принципе, план свалить "в уборную" Алекса устраивал от и до. Свалить. И не вернуться. Никогда. Связываться с Ла Реве он не хотел совершенно, француз был известен своими сладкими речами и острыми зубами, и почувствовать их на своем горле Хэллуэй не хотел.
- Потому что Эмми тебе нос сломает.
- Аргумент, - неохотно откликнулся Алекс, хотя отлично знал, что, чтобы сломать ему нос, Эмори сначала придется сделать что-то с Джеком, потому что в случае нападения рейвенкловец собирался достаточно храбро спрятаться за брата. Храбро - потому что убегать вовсе он не планировал, только спрятаться.
План "Б" был хорош, но невозможен, это Алекс понял сразу, потому что повесить все это на Поттера можно только в одном случае - повесив его рядом. Поймать, вырубить и повесить с табличкой "да, это я" за руки. Или за ноги. Главное, чтобы слезть сам не мог. Не прекращая висеть на кузене и совершенно не собираясь его отпускать, Хэллуэй уже начал обдумывать, где можно подкараулить Поттера и чем бить его по голове, как вдруг в поле зрения возникла староста. И ладно бы чужая, нет, своя, родимая...
Реакция не заставила себя ждать и не разочаровала. Определенно, Ла Реве мог становиться современным художником и устраивать выставки-перфоманс, эпатировать он уже научился вот прямо сегодня и прямо здесь. В случае чего надо будет напомнить ему, кто именно открыл его талант и кому надо отстегивать проценты, но это потом, а пока нужно было решать проблему, которая уже не притаилась, а вывалилась на обозрение целых четырех страдальцев.
- Нас нельзя исключать, - решительно заявил Хэллуэй, крепче уцепившись за брата ногой, - школе нужны наши гениальные головы, желательно в комплекте с телом, без разделения. Давайте... - и вдруг Алекса осенило, - давайте найдем еще кого-нибудь! Спрячемся, будем заманивать, а потом выпрыгивать с криком "Попался!", и тогда можно будет делить сумму на всех!

Отредактировано Alex Halloway (2014-10-27 20:37:50)