Ещё один день. Он обещал себе еще один день с того момента, когда перешагнул порог Министерства, и продолжал обещать, что всё это закончится через ещё один новый день. Обещания превращались в месяцы до тех пор, пока не  нанизался на ниточку судьбы новый год. И тогда Флемминг осознал, что бежать от себя больше было некуда.
Министерство Магии, Отдел магических игр и спорта, поймал его в медвежью яму – и посчитал, что пленника будет выгоднее кормить, чем зажарить. Если бы кто-нибудь сказал Флеммингу, что его ждет будущее среди гор бумажек и отчетностей, зачастую к спорту имеющих очень косвенное отношение, он бы наложил на весельчака "риктусемпру", чтобы тот отсмеялся над своей остроумной шуткой за здоровье Линча.

Реальность же была такова, что полтора месяца назад его повысили до заместителя главы отдела (предыдущего, не подавившись, смела и перемолола косточки система, выбросив на периферию жизни) – и не сказать, что Линч оказался против. По крайней мере, утренние "брифинги" в чем-то походили на комментирование школьных матчей, по-детски жестоких и слишком логичных, обязательно заканчивающихся чьей-нибудь вывихнутой конечностью или разбитым носом. Только в отличие от квиддичного поля, в департаменте вместо бит для бладжеров использовали чужие тела, отказавшиеся бороться за собственное будущее и съевшие собственные резюме, прежде чем им подписали увольнительную, а вместо снитчей – возможность похалтурить на стороне у какого-нибудь видного чиновника, с трудом представляющего себе не то что квоффл, но и что такое "плюй камни".

Однако, как оказалось, лиха беда начало.

Как полукровка, особо полукровкой себя не считающий из-за тесного родства с маггловской семьей, в магическом Лондоне Флемминг жить отказался; Министерство даже было готово в какой-то момент оплатить ему жилье в одной не самой плохой части города, но вечера в дали от магии и местами чокнутых волшебников дороги были Флеммингу как память. В процессе поиска оказалось, что сохранилась одна квартира, принадлежавшая его двоюродной тете, куда и, упаковав чемоданы, Линч переехал, не особо заботясь о том, что о нем подумают в Министерстве. Он знал, что сможет поддержать статус секретности, и это было всем, что на данный момент волновало парня. Никаких "алохомор" посреди ночи, и взрывов утвари, вместо "люмоса" – простые фонарики, когда зимой отключали электричество. После дней, проводимых в четырех стенах за разговорами с высокой концентрацией магических терминов, свое новое жилье Кессиди любил трепетно.

Отдел магических игр и спорта, кстати, подобрался хоть куда: работники, обладающие определенным процентом информации, не доступной заурядному обывателю, играть по мелочи не любили и ставили буквально на всё: от того, как популяция пикси повлияет на погоду во время следующего Кубка между французской и ирландской сборными, до пари на подпольных боях кентавров или загонов фестралов – для особо искушенных. Неписаная истина гласила, что если тебе что-то понадобится на черном рынке, то смело иди в МИС (аббревиатура): там кто-нибудь что-нибудь обязательно да подскажет.

Когда Флемминг переезжал в квартиру подальше от магический ушей, глаз и остальных конечностей, он надеялся, что ни у одного здравомыслящего колдуна хватит здравого смысла не сунуться в подобное место с разбоем. Для того, чтобы показать, насколько мальчик ошибся, судьба словно специально ждала, когда Линч распакует последнюю коробку после переезда.

Говоря скромно, магическому миру повезло, что в ту ночь Флемминг ночевал дома: прежде, чем он напополам с незваными гостями разворотил собственное жилище, наложить антимаггловский барьер бывший комментатор успел. Стычка была быстрой, сумбурной и не внушала доверия к идее, что его приходили убить. Скорее, попроказничать – или искать, судя по перерытым ящикам письменного стола. Но в голове у нападавших оказалась такая красочная мешанина мыслей, что разобрать хоть что-то мало мальски толковое после примененной на скорую руку легилименции Кессиди не смог. Так и остался стоять посреди гостиной: осоловевший, с подожженной штаниной и зияющей в деревянной двери дырой размером с солидную тыкву в канун Дня всех святых. А потом, недолго думая, ушел пить кофе из надколотой чашки; в тот момент приметы были последним, о чем беспокоился Флемминг.

Правопорядок оккупировал квартиру с раннего утра, едва стоило Линчу задремать в кресле; под ножку стула пришлось подложить внушительный фолиант об ораторском искусстве от комментатора, отдававшего предпочтение Пушкам Педдл. Совершенно маггловски облаченный в джинсы и джемпер, Флемминг заполнил как минимум сто тридцать семь различных бланков, спрашивающих у него что случилось и какого черта это случилось вообще. К сожалению, ничего кроме демонстрации битого стеклянного журнального столика Кас продемонстрировать аврорам не мог. Те, впрочем, по большинству быстро разбежались, промямлив, что в связи с участившимися нападениями это теперь епархия хит-визардов – и ожидайте.

Когда Флемминг-таки дождался, сказать, что провалиться под землю было бы приятнее, это не сказать ничего; возможно, она и зачесала свою копну волос на другой и ещё тридцать третий проборы, но этот оттенок рыжего Линч до конца своей жизни сможет узнать в плотной толпе. Сознание перещелкнулось в защитный режим ещё до того, как мозг взялся за анализ нагрянувшего сюрприза – а лучшая защита, как известно, это нападение. От явной колкости с порога Флемминга остановила смешная мысль о том, что выглядит он, должно быть, достаточно потрепанно, чтобы так скоро важничать. Возможно, что ему повезет, и Рейна МакМиллан провалит по добру по здорову до того, как они начнут демонстрировать окружающим надежно запрятанных в шкафу скелетов.

Миновать? Какой интересный глагол в отношении их двоих. Тут, скорее, наоборот, "коллапсировать", но, пожалуй, им это было даже полезно – попробовать поиграть во взрослых. Дразниться, впрочем, Рейна не бросила.
Линч бросил на нее оголодавший по перепалкам взгляд и тонко сухо улыбнулся:
– Приятно, что ты ещё помнишь моё имя. Значит, приветственную дуэль на самом деле можно пропустить, – Линч высек огонь из видавшей виды металлической зажигалки и прикурил, не выходя из квартиры, которой больше ничего не было страшно.
На, несомненно, ёмкие вопросы Флемминг неприязненно усмехнулся; голос отчетливо пропитался иронией:
– Возможно, пропало. Возможно, нет, – выдыхая дым сквозь сложенные трубочкой губы меланхолично отозвался парень, не спеша прояснять ответ, однако после покачал головой; он старался забыть, что рядом с ним стоит рыжеволосая бестия. Надо было представить блондинку; согласно стереотипу, блондинки милые и наивные. То, что Линчу сейчас и было нужно: – Из той части, что я успел просмотреть, всё оказалось на месте, но мне нужно больше времени на проверку и хотя бы парочку часов сна. – Флемминг утопил сигарету в ближайшей вазе с цветами, превратившимися в гербарий, и, наконец, бросил скользящий взгляд на МакМиллан: – Могу только сказать, что свидание у них было назначено с моей квартирой, но совершенно точно – не со мной. Ломали они дверь от души около трех пополуночи и были чрезвычайно удивлены, когда я вышел поздороваться. Возможно, если бы не вышел, квартира была бы целее, – парень мрачно хищно ухмыльнулся и без перехода продолжил, объявляя поначалу почти торжественно: – Хит-визард Рейна МакМиллан. Совсем жизнь поприжала, цыпленок?
Это была традиция: начинать за здравие и заканчивать за упокой.
[STA]не как люди[/STA][AVA]http://sa.uploads.ru/9gtDR.png[/AVA]

Отредактировано Flemming Lynch (2014-12-30 06:41:29)