Движение – жизнь. Всегда, во все времена, не важно какое. Даже в их доме. Особенно в нем.
Сириус сидит на полу у двери и прислушивается к затихающим крикам. Сидит, прижавшись к старому дереву, ладонью уперевшись, словно это поможет расслышать то, что им слушать нельзя – ведь Андромеда свое мнение озвучивает, то, которое сильно противоречит мнению матери, а потому так ценно для него.
Сириус любит Андромеду и будь его воля, сейчас он стоял рядом с ней и поддерживал каждое ее слово, каждую мысль, но он здесь, а на другом конце комнаты брат.
Крики стихают, опадают ссохшимися листьями на пол, вянут в полете, осыпаются старой трухой и исчезают в щелях. Голоса затихают, как не напрягай слух, не пытаясь услышать шипение, приглушаемое расстоянием, и говорящими.
Он молчит, кусает губы и дергает рукав рубашки, выдавая возбуждение услышанным.
- Ты слышал? – Он оборачивается к брату, вскакивает с пола и бегом пересекает комнату, оказываясь к окна, словно надеясь увидеть фигуру сестры под окнами, но там лишь ночной мрак, разрезаемый лучами фонарей, оставляющими светлые проплешины на темном асфальте.
- Слышал? – Он говорит шепотом, но в наступившей тишине слова разносятся подобно крику, кажется, что сейчас мать прибежит разбираться с нерадивым сыном, который, как всегда, не хочет слушаться и прилежно молчать, кивая, соглашаясь с ее словами.
В шепоте Сириуса – восхищение, в глазах – отблеск каких-то своих мыслей и идеалов. У него теперь есть свой идеал, свой герой, свой образец для подражания. Та, что не побоялась озвучить свои мысли.
Сириус мечется кругами по комнате, чудом избегая столкновения с разными предметами, расставленными по комнате, как то стол, стулья или какие-то вещи. Он мыслями далеко, не здесь и  не сейчас.
- Она так права.. – На выдохе, с нескрываемым восторгом, еще раз подбегая к окну.
По коридору, мимо них с громким топотом и шорохом длинной юбки, тенью, подозрительно громкой, проносится миссис Всегда-Права, заставляя Блэка задержать дыхание, словно боясь навлечь беду на их комнату, в чужую комнату, в которой и его-то быть не должно - комната брата в конце концов, но из нее, сквозь маленькую щель можно увидеть входную дверь в конце коридора, не целиком, но кусочек, а так хочется быть ближе к тому, что происходит на первом этаже. Сириус замирает посреди комнаты, на середине движения, в крайне неустойчивой позе, руками машет, чтобы удержать равновесие, крайне забавно выглядит, скорей всего, но не задумывается об этом. Не задумываясь о том, что явно попадет, если сейчас миссис Блэк решит проверить, спят ли ее дети, но они явно сейчас волнуют ее в последнюю очередь, что играет на руку им, по-крайней мере Сириусу точно. Он оборачивается к брату, пытается увидеть в его глазах, жестах то же чувство, что им овладевает, и замирает в удивлении, понимая, что тот явно испытывает что-то противоположное.